transport, motorways and tramlines

Марина, это для тебя.

Последний месяц я нахожусь в какой то тупой, тягучей и беспросветной депрессии.
Раньше, всегда, чтобы ни случилось, я твердо знала, что все на свете- хорошее и плохое, имеет свой конец. И если тебе плохо, то настанет момент, когда все закончится, и будет хорошо, надо только подождать.
Сейчас же уперлась лбом в стену. Это кризис среднего возраста, тяжелая, оказывается, вещь. Все, что я знаю- мне остается только одно - то, что я сделала уже один раз, и не знаю, получится ли еще, но ведь у меня нет другого выхода, правда? - это прыгнуть через голову, поменять все, вывернуть себя наружу, сделать невозможное, all beyond my can.
cмогу ли.
но!
все это не значит, что я вся такая несчастная. ничего подобного.
Бывают моменты и сейчас, когда я абсолютна счастлива настолько, что любой из вас может мне позавидовать. когда в голове ни одной мысли, просто ощущаешь свое большое и мощно пульсирующее сердце, а тебе легко и спокойно, чуть-чуть и полетишь.
а ведь и полетишь.
я счастлива в аэропорту. Я люблю Домодедово, кошмарное Шереметьево на внутренних рейсах, Внуково, жалею,что ни разу не летала из Быково.
Барайес, Схипхол, Суванапум, Шарль Де Голль, я тоже вас люблю, хоть вы большие, необъятные и непонятные.
Хитроу, надеюсь ты меня меня уже ждешь.
JFK, ты пока моя недостижимая мечта. ты проглотил в прошлом году мою сестренку Маринку и не отдал)
Никола Тесла, а у тебя здоровское название
а вы, дорогие корявые друзья Курумоч, Кольцово, Борисполь, Толмачево и остальные? скоро ведь увидимся, ага, если взлетим, ага, или приземлимся, правда, Иркутск?
большие аэропорты называются хабы. они огромные огромные.
в них здорово в окошки разглядывать разноцветные самолеты. можно сидеть на чемодане и рассматривать ноги проходящих мимо разноцветных людей. или не сидеть на чемодане. или не на чемодане. или не сидеть, а вот лежать на полу. или чопорно пить кофе или не кофе. в кафе или не в кафе.
а в это время у нас во Владивостоке круглая тетушка в синей форме будет суетливо бегать по крошечному залу-накопителю, спотыкаясь о сумки, рюкзаки и детей – «на Москву, Шереметьево, ну ёмое, вылетаем же, опоздавшие!» пока в аэробусе сотня человек уже час ждет трех ошалевших английских старичков-туристов.